Анархизм: история и ментальность русского бунта - А. Давыдов

И далее князь-анархист делал вывод в присущих ему пышных и цветистых фразах: «Лучшим побуждением к труду всегда было благосостояние, т.е. удовлетворение физических, нравственных и художественных потребностей человека, и уверенность в возможности этого удовлетворения. И в то время как наёмник едва производит то, что ему существенно необходимо произвести, свободный рабочий, если он видит, что по мере его усилий возможность благосостояния и роскоши растёт и для него самого и для других, – он прилагает гораздо больше ума и энергии и получает прекрасные продукты в несравненно большем изобилии. Один чувствует себя навеки прикованным к нужде; другой же может рассчитывать в будущем на досуг и на все связанные с ним удовольствия.

В этом лежит весь секрет. И вот почему общество, которое поставит себе целью общее благосостояние и возможность для всех пользоваться жизнью во всех её проявлениях, получит с помощью добровольного труда несравненно лучшие и гораздо более обильные продукты, чем все те, которые получались до сих пор в производстве, основанном на рабстве, барщине и наёмном труде».109

Странность примеров «праздников труда» у Кропоткина заключается в первую очередь в том, что он приводил частные примеры отдельных общинных работ, но забывал о других видах работы, принципиально важных для крестьянина. Так он даже не упоминал о собственно земледелии, возделывании пашни. И неслучайно – ведь даже в русской крестьянской общине того времени с периодическими уравнительными переделами пашни каждая крестьянская семья обрабатывала свой надел самостоятельно, как «единичный собственник». И так было везде и всегда с момента складывания экономической системы на основе крестьянского хозяйства. Именно уравнительное распределение пашни, принудительные общинные севообороты сдерживали проявления частной инициативы, совершенствование агротехнологий, применения техники и т. д. Именно сохранение крестьянской общины тормозило развитие в России не только сельского хозяйства, но и промышленности, испытывавшей трудности со сбытом своей продукции и получением сельскохозяйственного сырья из-за маломощности большинства общинных крестьянских хозяйств.

И русские артели рабочих-отходников прибегали к услугам подрядчиков, которые обеспечивали их работой, договаривались об условиях труда и размерах его оплаты. И артельщики делили заработанное необязательно поровну – учитывалось и мастерство, и трудовой вклад каждого, в советское время это называлось «коэффициент трудового участия».

Ошибался Кропоткин в недооценке «образцовых фабрик» – со временем их число будет расти, фабрики и заводы с тяжёлыми условиями производства, с преобладанием ручного физического труда, с примитивными технологиями постепенно исчезнут.

Что касается обеспечения «общего благосостояния» и возможности «пользоваться жизнью во всех её проявлениях», то это достигнуто во многих странах к началу XXI в., но как раз в странах с частной собственностью и наёмным трудом. Как видим, такое с Кропоткиным случается постоянно – то, что он предсказывал для анархического коммунистического общества случилось в капиталистическом.

Кропоткину только казалось, что он доказал преимущества добровольного свободного труда над наёмным, который, по его мнению, непременно сохранил бы свои недостатки даже в «коллективистском» коммунистическом обществе (в марксистском понимании). Для подлинного научного доказательства необходимо было привести сравнимые данные. Взять, к примеру, земледельческую общину, в которой действительно организованы совместные обработка пашни и животноводство, использование угодий, производство орудий труда, тканей, одежды, обуви, т.е. всего необходимого для жизни. И взять такое же число частных единичных собственников с сопоставимым количеством пашни и прочих угодий, рабочего и прочего скота, но которые трудятся самостоятельно. И после этого сравнить численные показатели – кто сколько произвёл, кто живёт лучше, чьё благосостояние выше, у кого больше досуга. Но теоретик анархизма не делает этого, потому что примеров подобного свободного труда не было. А создававшиеся время от времени коммунистические общины разного рода существовали недолго, раздоры, низкий уровень жизни и другие проблемы быстро приводили их к развалу.

Но раз не был проделан такой сравнительный анализ, то приходилось ссылаться на доступность всестороннего образования для всех детей, на «привычку к труду, существующую в цивилизованных странах», на свободу выбора и смены рода занятий, привлекательность совместного труда равных людей на общую пользу, благодаря которым «коммунистическое общество не будет чувствовать недостатка в производителях» и «эти производители скоро увеличат вдвое и втрое плодородие почвы и дадут промышленности сильный толчок».110

Но даже самое всестороннее образование не сделает лентяя трудолюбивым, свобода выбора и смены занятий существует и в капиталистическом обществе, а привлекательность общего труда на общую пользу и его эффективность, более высокую производительность и требуется доказать, именно доказать, а не просто продекларировать.

Кропоткин предельно идеализировал простой народ – рабочих и крестьян, но замечал и некоторые реалии жизни, связанные с наличием и среди народа лентяев, необязательных людей и предлагал решение проблем, вытекающих из этого.

Решение Кропоткина почти такое же, как у Бакунина. Т.е. коммунистическая община может поставить перед своими членами условие: отработать определённое количество часов работы с двадцати до сорока пяти или пятидесяти лет в обмен на обеспечение всеми благами (домами, магазинами, улицами, средствами передвижения и пр. Но если ни одна община не примет кого-либо, или человек оказывается совершенно неспособным к полезному труду или отказывается от него, то ему остаётся только жить особняком или как больному за счёт общины, если община будет достаточно богатой, чтобы дать такому человеку всё необходимое. Но такой человек должен смириться с соответствующим отношением к нему других членов общины как к пришельцу из буржуазного общества, если только его друзья, признав его гением, возьмут на себя долю его труда. Те же, кому такие условия не нравятся, могут искать иных условий жизни в другом месте или создавать свою общину на иных условиях.111

Таким образом, Кропоткин предлагал фактически изгонять лентяев, обрекая их по существу на голодную смерть. В капиталистическом обществе для людей, которые не в состоянии или не желают трудиться, которые по какой-либо причине выпали из нормальной жизненной колеи, существуют разного рода способы вспомоществования через благотворительные общества и организации: создание условий для новой социализации и возвращения к нормальной жизни, раздача пищи безработным, бездомным, опустившимся людям, ночлежки и т. д. При этом система оказания такой помощи безработным, разорившимся крестьянам, мелким собственникам зародилась в Англии в XVII в. А в анархическом коммунистическом обществе предлагалось их изгнать из общины и предоставить на произвол судьбы. Бакунин предлагал даже объявлять преступников вне закона с правом каждого добросовестного члена коммунистического рая расправиться с ним. А как иначе, если нет принуждения, если нет материальных стимулов к труду, если нет законов?

Кропоткин неоднократно возвращался к принципу распределения материальных благ после социальной революции. Он не только резко выступал против сохранения денежного вознаграждения за работу, но и против распределения на основе рабочих чеков. Идея таких чеков была довольно популярна среди социалистов различных направлений в XIX в. В той или иной форме она встречается у Оуэна, Прудона, Маркса и других. Суть рабочих чеков заключается в том, что за работу человек получает не деньги, а чеки или квитанции, в которых записано, сколько часов он отработал и в соответствии с количеством отработанных часов он может получить соответствующее количество продуктов, одежды и т. д. Эти «чеки» можно было дробить как деньги.

Критика Кропоткиным принципа распределения на основе рабочих чеков вытекала из идеи, что этот принцип означает сохранение наёмного труда и влечёт за собой сохранение всех недостатков капиталистического строя после замены частной собственности на средства производства общественной. Он справедливо указывал на фактическую невозможность практической реализации этого принципа: как оценить в часах и минутах труд врача и больничной сиделки, сталевара и землекопа, труд сложный, профессиональный, требующий долгой подготовки, и труд простой, профессионализма не требующий. Анархист правильно указывал на то, что распределение по рабочим чекам породит в обществе споры в отношении доли участия каждого в производстве.